Хорошая идея! А как писать,в какой форме? И от какого лица?

Блин. Мои мысли исчезли - "время сессии истекло". Да, такого я давно не видел. Черт знает что. Издевательство. Dementor, настройки времени сессии есть где нибудь? Поставь раз в 5 больше....

Время сессии cookies...

Искра
зач0ть

Я выбираю первое! (((а ты молодец - хорошо придумал

И вот, что у меня получилось:

За окном непрерывно щебетали птички, нежно-бирюзовое небо, со свойственными ему полупрозрачными весенними облаками, заглядывало в окна поверх тонких веток едва зазеленевших деревьев. Замечательная погода, замечательный конец апреля. Только одно нарушало всю эту великолепную идиллию…
- Антон!
-…
- Антон!
- А… Клавдия Сипири… Спиридоновна… здрасте!
- Здравствуй, Антон, -  вздохнула учительница с долей иронии (а может, и сарказма) в голосе, - давно мы с тобой не виделись.
-…
- С той поры, - продолжала она, - как ты рассказал стихотворение Маяковского.
-…
- Это было последнее твое повествование. А потом ты, Антон, сгинул в неведомую пропасть бытия…
- Можно выйти? – очень некстати прервал монолог учительницы голосок с третьего ряда.
Клавдия Спиридоновна сверкнула глазами и провела поверх очков сканирующим взглядом по классу.
- Олимпиада, уймись! – резко ответила она и снова обратилась к несчастному Антону, имевшему неосторожность посмотреть в окно на уроке литературы.
Липа плюхнулась на стул и надулась – она терпеть не могла, когда её называли полным именем, которым шестнадцать лет назад нарекла её бабушка.

В каком смысле подсмотрено? Ну если ты про героев, то я их и их характеры, как правило, списываю со своих друзей

Мое продолжение:

- Кулешов, - глядя в глаза несчастному Антону, проговорила она, -  до каких еще пор ты собираешься играть на моих нервах???
- Клавдия Спиридовна…
- Спиридоновна!!!
- Простите, Клавдия Спиридоновна, я… задумался…
- Задумался? – выходила из себя учительница, - О чём это, интересно, ты думал?
- И главное чем?! – послышался вновь с третьего ряда голосок Липы.
По классу пробежал смешок.
- Олимпиада, выйди! – чувствуя, что теряет контроль над учениками и, главное,  над собой, велела Клавдия Спиридоновна.
- Спасибо! – отозвалась Липа и исчезла за дверью.
Антон проводил её печальным взглядом. За что… вот так? Неужели она его ни капельки не…
- Антон, ты заснул?
- А, Надя…
- Антон, ты что такой грустный? Из-за литры так расстроился? Брось – ерунда. Завтра расскажешь Клавочке её любимого Пушкина и, я уверена, она все забудет!
- Если бы все было так просто, Наденька… - вполголоса ответил Антон, почти не слушая её, и ушел.
Надя удивленно посмотрела на него.
- Чё это с ним? – спросил у неё их с Антоном лучший друг Рома.
Надя в ответ лишь пожала плечами – неизвестно что.
- Пойдем, поговорим с ним, - предложил Рома и тут же, подумав, добавил, - нет, лучше я один.
- А мне тоже не все равно! – взбунтовалась Надя.
- Любопытной Варваре… сама знаешь что!
Надька сразу же надулась.
- Я на тебя обиделась!
- Еще что?
- Еще… еще я с тобой не разговариваю!
- Еще.
- ….
- Ну же…
- Не знаю! – улыбнулась Надя, - подожди, не могу придумать…!
- Придумаешь – скажешь, а я пока к Антону, он наверняка в беседке!
Беседкой именовались полуразрушенные скамейки и оставшийся от когда-то существовавшего домика каркас. Сейчас Роман направлялся туда, где обычно коротали отчаянные минуты жизни все его друзья.
- Ты чё, Антон, ты ж не курил!? – застыл  с открытым ртом на пороге Рома.
Антон не ответил.

Не желаете ли почитать продолжение, правда оно не столь красноречивое и продолжительное...

Антон не ответил. Лишь молча бросил окурок в сторону.
- Дай сигарету, - сказал он другу.
- Ты же не курил, - настойчиво повторил Рома.
Решив, что сигарету он не получит, Антон поднялся и хотел уже уйти. Рома остановил его :
- Погоди, что случилось?
- Ничего, - буркнул под нос Антон.
В ответ Рома резко рванул его за плечо назад.
- Отвечай, - рявкнул он, - какого черта ты мне ничего не говоришь?
- А ты все равно не поймешь, - надменно ответил Антон.
- Если я не пойму, кто же тогда поймет? – аналогичным тоном ответил друг.
Антон промолчал.
- Думай, прежде чем словами кидаться, - ответил на его молчание Роман.
- А ты в душу не лезь! Какого тебе там надо!?
- Скажите пожалуйста! – усмехнулся Рома, - какие мы нежные! Теперь слова ни скажи!

ЧИТАЙТЕ, О МОИ ДОБРЫЕ КРИТИКИ...

Загремели стулья, поднимаемые одиннадцатиклассниками на столы - уроки закончились. Словно шумные и крикливые пятиклассники взрослые парни «вывалились» из школьных дверей на улицу.
- Липа, подожди! – раздался веселый голосок.
Липа остановилась. Сзади на неё налетела Надя.
- Ты домой?
- Да, - неохотно ответила Липа, - куда ж мне ещё?
- Я с тобой пройдусь, ладно?
- Ладно, - с подозрением ответила Липа.
Они шли молча. Надя и не подозревала, что будет так трудно. Когда-то в первом классе они были лучшими подругами, а теперь Липа – уставшая от жизни Липа – не такая простая, как раньше. Да и сама Надя уже не веселая болтушка, говорящая что не попадя – что придёт в голову.
- Ты что-то хотела? – резко спросила Липа, не глядя на Надю и, похоже, теряя терпение.
- Нет…
Липа посмотрела на неё и ускорила шаг.
- То есть да!!!
- Говори, - равнодушно отозвалась на её слова Липа.
- Как ты относишься к…
- К кому? – так же спокойно – её это нисколько не интересовало, спросила Липа.
Но сказать «Антон» было слишком сложно – Надя боялась услышать что-нибудь ужасное, боялась, что сейчас своим ответам Липа нанесет её другу страшный удар.
- К Ромке! – выдала Надя и покраснела.
«Дура» - мысленно заключила Надежда, ругая себя.
Липа опустила глаза и закашлялась:
- Так вроде Рома твой… парень
Надя недоуменно посмотрела на неё: отчего это подруга так волнуется?

Антон не спеша возвращался домой – путь не близкий, а сигареты кончались одна за одной. «А, может, послать её куда подальше да и забыть всю эту любовь…» Антон даже улыбнулся – так насмешило его это слово «любовь». «Любовь, - подумал он, - да какая к черту любовь? Это не любовь…. Вот у Нади с Ромкой – другое дело». Антон вспоминал свои глупые мальчишеские поступки, глупые записки-анонимки, которые он писал Липе с седьмого по девятый класс, а она сдержано и лаконично отвечала на них и оставляла в парте. Сейчас все, о чем он думал, все, что он вспоминал, объединяло одно слово, которое не давало покоя и никак не выходило из головы – глупость. Одна большая, простая глупость.